И взял раб из верблюдов господина своего десять верблюдов и пошел. В руках у него были также всякие сокровища господина его. Он встал и пошел в Месопотамию, в город Нахора, и остановил верблюдов вне города, у колодезя воды, под вечер, в то время, когда выходят женщины черпать [воду], и сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! пошли ее сегодня навстречу мне и сотвори милость с господином моим Авраамом; вот, я стою у источника воды, и дочери жителей города выходят черпать воду; и девица, которой я скажу: наклони кувшин твой, я напьюсь, и которая скажет [мне]: пей, я и верблюдам твоим дам пить, [пока не напьются,] — вот та, которую Ты назначил рабу Твоему Исааку; и по сему узнаю я, что Ты творишь милость с господином моим [Авраамом]. Еще не перестал он говорить [в уме своем], и вот, вышла Ревекка, которая родилась от Вафуила, сына Милки, жены Нахора, брата Авраамова, и кувшин ее на плече ее; девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх. И побежал раб навстречу ей и сказал: дай мне испить немного воды из кувшина твоего. Она сказала: пей, господин мой. И тотчас спустила кувшин свой на руку свою и напоила его. И, когда напоила его, сказала: я стану черпать и для верблюдов твоих, пока не напьются [все]. И тотчас вылила воду из кувшина своего в поило и побежала опять к колодезю почерпнуть [воды], и начерпала для всех верблюдов его. Человек тот смотрел на нее с изумлением в молчании, желая уразуметь, благословил ли Господь путь его, или нет. Когда верблюды перестали пить, тогда человек тот взял золотую серьгу, весом полсикля, и два запястья на руки ей, весом в десять сиклей золота; [и спросил ее] и сказал: чья ты дочь? скажи мне, есть ли в доме отца твоего место нам ночевать? Она сказала ему: я дочь Вафуила, сына Милки, которого она родила Нахору. И еще сказала ему: у нас много соломы и корму, и есть место для ночлега. И преклонился человек тот и поклонился Господу, и сказал: благословен Господь Бог господина моего Авраама, Который не оставил господина моего милостью Своею и истиною Своею! Господь прямым путем привел меня к дому брата господина моего.



И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: если фараон скажет вам: сделайте [знамение или] чудо, то ты скажи Аарону [брату твоему]: возьми жезл твой и брось [на землю] пред фараоном [и пред рабами его],— он сделается змеем. Моисей и Аарон пришли к фараону [и к рабам его] и сделали так, как повелел [им] Господь. И бросил Аарон жезл свой пред фараоном и пред рабами его, и он сделался змеем. И призвал фараон мудрецов [Египетских] и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами: каждый из них бросил свой жезл, и они сделались змеями, но жезл Ааронов поглотил их жезлы. Сердце фараоново ожесточилось, и он не послушал их, как и говорил [им] Господь.



И сказал Господь Моисею: не послушал вас фараон, чтобы умножились [знамения Мои и] чудеса Мои в земле Египетской. Моисей и Аарон сделали все сии [знамения и] чудеса пред фараоном; но Господь ожесточил сердце фараона, и он не отпустил сынов Израилевых из земли своей.



Тогда некоторые из книжников и фарисеев сказали: Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение. Но Он сказал им в ответ: род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи.



И приступили фарисеи и саддукеи и, искушая Его, просили показать им знамение с неба. Он же сказал им в ответ: вечером вы говорите: будет вёдро, потому что небо красно; и поутру: сегодня ненастье, потому что небо багрово. Лицемеры! различать лице неба вы умеете, а знамений времен не можете. Род лукавый и прелюбодейный знамения ищет, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка. И, оставив их, отошел.



Вышли фарисеи, начали с Ним спорить и требовали от Него знамения с неба, искушая Его. И Он, глубоко вздохнув, сказал: для чего род сей требует знамения? Истинно говорю вам, не дастся роду сему знамение.



Когда же народ стал сходиться во множестве, Он начал говорить: род сей лукав, он ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был знамением для Ниневитян, так будет и Сын Человеческий для рода сего. Царица южная восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной, и вот, здесь больше Ионы.



Бог обыкновенно творит знамения, когда умножается зло. Когда видит, что Его рабы утеснены, а противники без меры упиваются мучительством над ними, тогда показывает собственное Свое владычество.



Чувственные видения дивных и духовных вещей и все подобные знамения являются только в начале, и то для людей грубых и таких, которые, не могут вместить никакой мысли о существе бестелесном, и поражаются только видимым, и потому имеют нужду в чувственных видениях; но и это бывает с тою целью, чтобы с верою принималось то, что однажды в начале было утверждено чудесами, хотя бы этих чудес потом уже и не было. Так на собрании апостолов был шум дыхания бурного, и явились видения огненных языков, — не для самих апостолов, но для иудеев, которые тогда находились с ними.



Знамения же веровавшим сия последуют: именем Моим бесы ижденут: языки возглаголют новы: змия возмут: аще и что смертно испиют, не вредит их: на недужныя руки возложат, и здрави будут. — Неужели, братие мои, вы не веруете, потому что не творите этих знамений? — Но они были необходимы в начале Церкви. Ибо для того, чтобы Вера возрастала, надобно было воспитывать ее чудесами; потому что и мы, насаждая дерева, дотоле поливаем их водою, доколе уверимся, что они уже укрепились в земле; и если они пустили уже корень, то мы перестаем поливать. Поэтому и Павел говорит: языцы в знамение суть не верующим, но неверным



Имеем и мы эти знамения и силы, если должны судить о них утонченно. Ибо Св. Церковь ежедневно творит духовно то, что телесно творила тогда через Апостолов. Ибо священники ее, по благодати для изгнания духов, возлагая руки на верующих и запрещая злым духам жить в сердцах их, что другое делают, если не изгоняют бесов? А те верующие, которые уже оставляют мирские слова ветхой жизни, а громко говорят о Святых Таинствах, повествуют, сколько могут, о славе и могуществе Своего Создателя, что другое делают, если не говорят новыми языками? — Добрыми своими увещаниями уничтожая злость в сердцах других, они истребляют змиев. А когда, слушая гибельные советы, не увлекаются однако же к нечестивому делу, тогда они, хотя и пьют смертное, но оно не вредит им. Те, которые как только увидят ближних своих ослабевающими в добром деле, всей силой содействуют им и примером своей деятельности подкрепляют жизнь тех, которые в своей деятельности колеблются, — что другое делают, если не возлагают руки на больных, чтобы эти (последние) были здоровы? — Эти именно чудеса тем важнее, чем духовнее, — тем важнее, что ими восстановляются не тела, а души. Эти-то знамения, братия мои, творите, если хотите, при помощи Божией. Ибо теми внешними знамениями не может быть поддерживаема жизнь в совершающих оные. Потому что те чудеса телесные показывают иногда святость, но не производят ее; а эти духовные, совершаемые в душе, не обнаруживают добродетели жизни, но производят ее.