Благодаря тому, кто обижает тебя, и Бога будешь иметь другом. Никому не наговаривай на врага своего. Подвизайся в любви, в целомудрии, в терпении, в воздержании и подобном; ибо то и есть познание Бога, чтоб посредством смиренномудрия и подобных добродетелей последовать Богу. Но такие дела не всякому свойственны, а только душе умной.

Да скончается злоба грешных. Приносящий сию молитву явно есть ученик евангельских заповедей; он молится за творящих напасть (ср.: Мф. 5: 44), прося положить предел и конец злобе грешных, подобно тому, как если бы кто, молясь о страждущих телесно, сказал: да скончается болезнь страждущих. Чтобы грех, как пожирающий огонь в членах, распространяясь дальше и дальше, не занял большего места, Пророк молит Бога остановить дальнейшее разлияние греха и положить ему предел. Молит, ибо любит врагов своих, желает «добро творить ненавидящим» его и потому молится за творящих напасть (ср.: Мф. 5: 44).

Видишь ли, как гонимые получают царство, а гонящие наследуют гнев [Божий]? Это сказано мной теперь не без цели, а для того, чтобы мы не гневались на врагов, но жалели их, оплакивали их и сострадали им: они-то именно и терпят зло, враждуя против нас. Если мы так настроим душу свою, то в состоянии будем и молиться за них.

христианин, углубляясь в оправдания Божии, находит там нечто большее, сравнительно с ветхозаветным, именно — заповедь о любви ко врагам. Любовь ко врагам заповедуется не к тем только, со стороны которых нападки прошли и уже отчасти забыты, но и к тем, злоба коих испытывается, — заповедуется любить их в то время, как бьют, режут, грабят, и любить не так, как иные говорят: «я ему зла не желаю и не делаю, только видеть его не могу», а любить по всему свойству чувства любви. Кто, углубляясь в оправдания Божии, нападет на это чувство, тот почерпнет из него такое благодушие, которое отгонит всякую горечь неприязненности, так что и следа ее не будет. Примеры этого видим во многих мучениках. Они бывали и во все времена, а если осмотреться, то и теперь их увидим.