смело изображаю Бога невидимого, не как невидимого, но как сделавшегося ради нас видимым чрез участие и в плоти, и в крови. Не невидимое Божество изображаю, но посредством образа выражаю плоть Божию, которая была видима. Ибо, если невозможно изобразить душу, то сколь больше — Бога, давшего невещественность и душе!

в деле, касающемся изображения, должно отыскивать как истину, так и цель тех, кто их устраивает. И если она — истинна и права и если изображения делаются для славы Божией и Его святых и для соревнования добродетели и избежания порока и спасения душ, то должно принимать их с радостью и почитать, как образы и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и поклоняться, и целовать, и приветствовать глазами и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога или Его Матери, или святых, соучастников страданий и славы Христа и победителей, и истребителей диавола и демонов, и заблуждения их.

да знает всякий человек, что пытающийся уничтожать изображение, возникшее вследствие божественной любви и ревности для славы и воспоминания о Христе или Матери Его — Святой Богородице, или ком либо из святых, и для посрамления диавола и поражения его и демонов его, и не поклоняющийся, и не почитающий, и не приветствующий его, как драгоценное изображение и — как Бога, враг — Христа и Святой Богородицы, и святых и мститель за диавола и его демонов, делом обнаруживая свою печаль из за того, что Бог и святые Его чествуются и прославляются, диавол же посрамляется. Ибо изображение есть [своего рода] триумф и опубликование, и надпись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и о посрамлении побежденных и низложенных демонов.

я не поклоняюсь изображению — как Богу, но через изображение Христа, и Святой Богородицы, и святых воздаю поклонение и честь Богу, ради Которого почитаю и уважаю и друзей Его.